Важная периферия: Таджикистан

Таджикистан традиционно считается одним из наиболее верных и надежных геополитических союзников России на постсоветском пространстве. Однако в истории их отношений были периоды и потепления, и неожиданного охлаждения; есть также немало подводных камней, скрытых мотивов и острых противоречий.

В 1991 году – после распада СССР и «парада суверенитетов» бывших советских республик – правительство РФ некоторое время рассматривало происходящие в Таджикистане события сквозь призму борьбы с пережитками коммунистического «наследия». В результате политика России в отношении Таджикистана была практически парализована в течение нескольких месяцев, когда политическое руководство (во всяком случае значительная его часть) лоббировало интересы таджикской оппозиции, а силовики – особенно на местном уровне (в лице пограничников и 201-й МСД) – открыто поддерживали проправительственный «Народный фронт». Ситуация начала меняться лишь к осени 2002 года, когда в российском руководстве окончательно возобладала точка зрения «державников».^[1]

К 2005 г. внешнеполитические позиции Таджикистана определились. Душанбе не решился окончательно порывать с Россией, к чему его настойчиво подталкивал Запад после начала широкомасштабного сотрудничества в 2002-03 гг. Это позволило Москве добиться того, чтобы расквартированная в Таджикистане 201-ая мотострелковая дивизия РФ получила статус военной базы. Соответствующее соглашение было подписано в октябре 2004 г. Причем данная проблема решалась в увязке с рядом других. В собственность России перешел оптико-электронный узел «Окно», расположенный в Нуреке и действующий в интересах российских Космических войск. Одновременно Москва обязалась инвестировать около 2 млрд. долл. в строительство ГЭС и алюминиевых предприятий в республике. Однако, угроза российским позициям в этой республике больше исходила не от Запада, а от ближайшего стратегического партнера РФ – Китайской Народной Республики.

Во внешней политике Таджикистан брал все больше пример с Казахстана, развивая отношения со всеми соседями без излишней идеологии и предрассудков прошлого. В этом русле Таджикистан активизировал в середине 2000-х гг. свои связи с КНР. Официальный визит в Пекин президента Эмомали Рахмонова привел к подписанию соглашения о сооружении нескольких гидроэлектростанций в Таджикистане с участием китайского капитала, однако на самом деле повестка дня этого визита была шире.

В ходе решения пограничной проблемы еще в 1990-е годы Душанбе фактически добровольно уступил Китаю примерно тысячу квадратных километров своей территории (правда, в труднодоступных горных районах, которые не имели особого значения для хозяйственного развития Таджикистана). При этом Китай в ответ обеспечил Таджикистану свободный транспортный коридор, по которому из республики могли теперь поставляться на мировые рынки грузы и товары.

Китай, получив небольшие участки территории от Таджикистана, стал активно помогать этой республике. Именно Китай оказал помощь Таджикистану в сооружении шоссейной дороги через перевал Кульма в сторону Каракорума. Эта дорога связала с центром страны Горно-Бадахшанскую область Таджикистана, которая впервые за долгие годы получила возможность нормально поставлять свои товары на другие рынки, а также развивать у себя целый ряд производств и наладить надежное снабжение всем необходимым для жизни населения.

Следует отметить, что Китай предложил Таджикистану также военное сотрудничество – как в рамках Шанхайской организации сотрудничества, так и на двусторонней основе. В 2005 году прошли масштабные анти-террористические учения под названием «Взаимодействие». В них приняли участие отдельные части китайских ВВС, а также подразделения тяжелой бронетехники армии Таджикистана. В ходе самих учений отрабатывались вопросы взаимодействия различных родов войск и операции по ликвидации террористических групп, которые якобы проникли на территорию горных районов Таджикистана из «третьих государств».

Также в 2006 году Китай предложил Таджикистану построить Яванскую ГЭС в Согдийской области республики. Стоимость этого проекта могла достигнуть суммы в 100 млн. долларов, плюс КНР выразила готовность оказать содействие в сооружении еще нескольких ГЭС на реке Зерафшан. Их стоимость могла выйти на уровень 400 млн. долларов, и в этом случае китайская сторона хотела бы получить для себя долгосрочные контракты на снабжение соседних пограничных районов Китая энергоресурсами Таджикистана.

Со своей стороны Таджикистан был не против такого варианта сотрудничества, но при этом официальный Душанбе хотел бы, чтобы построенный в Таджикистане китайцами объект становился собственностью государства только спустя 5-7 лет после сдачи в эксплуатацию. Китайская сторона предложила другой вариант: построенная китайцами ГЭС сразу же становится собственностью Таджикистана после пуска в эксплуатацию, а вложенные в сооружение станции деньги (то есть китайские инвестиции) считаются долгосрочным кредитом, который будет погашаться по специальному договору между Душанбе и Пекином.

Кроме того, Китай помимо энергетики, военного сотрудничества и сооружения дорог хотел бы всерьез заняться добычей в Таджикистане полезных ископаемых. Так, Пекин получил разрешение таджикского руководства на добычу руды на Алтын -Топканском и Пойбулокском месторождениях, а затем Китай хотел бы получить разрешение и на добычу урановых руд в Таджикистане. Таким образом, Таджикистан превращался в первый объект «китайской экспансии», о которой так много говорилось еще несколько лет до этого. Это означало, что Россия начинала уже реально сталкиваться с новым и крайне серьезным вызовом своим геополитическим интересам. Тем не менее, позиции РФ еще достаточно прочны.

В этом смысле были показательны социологические опросы, сделанные независимыми агентствами накануне президентских выборов 2006 г. В ходе соцопроса избирателям был задан вопрос об их мнении относительно крупнейших иностранных государств, имеющих влияние в Центральной Азии, включая Россию, Китай и США. Из этих трех стран самое благоприятное отношение было к России – 90%. Жители Таджикистана были твердо уверены, что Россия может сделать для помощи Таджикистану гораздо больше, чем Китай либо США.

Кроме того, Таджикистан зависел от России с точки зрения рынка для своей трудовой миграции, которая приняла за последние годы огромный размах. Торговые и экономические связи двух стран все еще достаточно сильны. И наконец, главной гарантией значения России для Таджикистана оставался военно-стратегический императив: Таджикистан по-прежнему представлял собой наиболее уязвимое звено в Центральной Азии с точки зрения возможности вторжения радикальных исламистов с юга.

[1] Муллоджанов П. Российско-таджикские отношения: современное состояние и перспективы развития // Центральная Азия и Кавказ (Лулеа, Швеция). 2007. № 5. С. 98-108.