Влияние геоэкономических процессов на Центральную Азию

Проблемы Центральной Азии разделяются на экономические и политические. Причем первые в отличие от прежних лет принимают геоэкономический характер, а вторые – надрегиональный характер.

По мнению зарубежных экспертов, в последние годы государства Центральной Азии прошли некий рубеж. Экономический рост, наблюдавшийся в некоторых республиках за последние несколько лет, был обусловлен повышением цен на сырьевые товары, экспортируемые странами региона, в частности на нефть и газ, а также возросшим спросом на закупки этих товаров, растущими внутренними инвестициями, совершенствованием управления в области макроэкономики, развитием инфраструктуры. Этот относительный подъем экономики, стимулировал развитие сферы услуг (строительство, банковская деятельность) и некоторых производственных отраслей.

Наряду с отмеченным, аналитики называют ряд рисков, связанных с перспективным развитием республик Центральной Азии. Некоторые угрозы связаны с перспективами развития мировой экономики. Они включают вялый рост (или падение) цен на энергоресурсы и/или снижение экспортной активности основных товаров: хлопка, алюминия, золота. Терроризм, особенно в тех районах, где сохраняется возможность быстрого возникновения этнического конфликта, продолжает оставаться одной из угроз безопасности региона. Большие риски перспективам опасности для дальнейшего развития государств ЦА могут возникнуть в связи с политической нестабильностью и неудачным управлением. Уже очевидна перспектива длительной экономической и политической нестабильности в Кыргызстане и нарастания напряженности в Узбекистане.

В последнее время в зарубежных геоэкономических кругах высказывается мысль, что Центральная Азия становится частью нового формирующегося экономического и геополитического порядка в Евразии и Азии. Этот процесс характеризуется расширением рынков в сторону государств Юго-Восточной Азии, Китая, Кореи, Индии, Турции и России. Процесс развивается на фоне замедления (говорят даже о стагнации) экономичес-

кого развития Европы, на которую ранее ориентировались многие страны СНГ во главе с Россией.

Усиление «азиатской» парадигмы и укрепление евразийской экономической самостоятельности (в случае реализации интеграционных проектов России и ЦА) может иметь далеко идущие стратегические последствия. Некоторые специалисты отмечают, что Япония уже учитывает этот вариант и готовится реагировать на него путем расширенного проникновения и участия в экономических проектах в Центральной Евразии (Сибирь, Центральная Азия, Дальний Восток, Восточная Азия).

ЕврАзЭС и АСЕАН – две наиболее жизнеспособные группировки на части территории бывшего Советского Союза и в Юго-Восточной Азии. Взаимодействие между входящими в них странами осуществляется почти исключительно на двусторонней основе по схеме «страна ЕврАзЭС-страна АСЕАН». Исключением является начавшийся диалог России с АСЕАН, который, можно надеяться, в определенной степени вовлечет в него и другие страны ЕврАзЭС. Существует общая для обеих сторон задача – не допустить чрезмерной асимметричной зависимости от глобальных и региональных центров экономической мощи.

Сила «притяжения» России слабее по сравнению с ведущими лидерами мировой торговли, однако ее «масса» достаточна, чтобы привлекать евразийские государства. Помимо Белоруссии, Украины и Казахстана, которые прочно вошли в ее орбиту, «притяжение» России отчасти испытывают Узбекистан и Туркмения. В свою очередь, последние являются местными центрами «гравитации» соответственно для Киргизии и Таджикистана, а Украина – для Молдавии. Таким образом, формируется цепочка, соединяющая эти постсоветские страны в потенциальный Евразийский союз.

На евразийском пространстве, Россия остается для ряда стран центром притяжения. Ядро группы формируют пять стран: Россия, Белоруссия, Украина, Казахстан и – в меньшей степени – Узбекистан. Вокруг этого ядра создается поле притяжения для менее крупных европейских стран (Молдавия) и государств Центральной Азии (Киргизия, Туркмения и Таджикистан). Усилия России по интеграции при существующей структуре торговли с другими странами – республиками бывшего СССР сопровождаются выходом на передний план энергетического сектора. Превращению его в двигатель межгосударственной кооперации препятствуют несколько барьеров.

Российский потенциал интеграции с другими странами ограничен отдельными проектами. К тому же у России кроме энергоносителей найдется не так уж много других продуктов, обладающих привлекательностью на мировом рынке. Существующие проекты не обеспечены общеэкономическими взаимосвязями, и поэтому ни у России, ни у ее партнеров нет достаточных оснований для активного участия государства в их продвижении. Сегодня только государственная политика России и Казахстана в общих чертах совместима с двумя описанными сценариями. Москва и Астана активно ищут новые каналы взаимодействия, но готовы отступить на второй план, если инициативу возьмут в свои руки негосударственные компании.^[1]

[1] См.: Азовский И.П. Центральноазиатские республики в поисках решения транспортной проблемы. – Москва, 1999; Алимов Р. Центральная Азия: общность интересов.– Ташкент: Шарк, 2005; Модернизационные процессы в Центральной Азии: модели будущего: Материалы международной конференции г. Алматы, 28-29 октября 2004 г. – Алматы: КазУМОиМЯ им. Абылай хана, 2004. – 190 с.; Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы. – Бишкек: ОФАК/ИЦАК, 2007. – 296 с.; Файзуллаев Д. Центральная Азия и единое экономическое пространство ЕврАзЭС. – Москва: МГУП, 2007. – 192 с.; Концепция развития национальных экономик государств Центральной Азии в условиях глобализации и регионализации мировой экономики. – Алматы: ИМЭП, 2008. – 108 с.; Центральная Азия: состояние и перспективы регионального взаимодействия. Материалы 6-й Ежегодной Алматинской конференции. – Алматы: КИСИ, 2008. – 260 с.