Китайско-киргизские отношения
Политика КНР в отношении Киргизстана строилась на достижении трех основных целей: 1) не допустить, чтобы территория республики стала базой для уйгурских сепаратистов; 2) поддерживать проекты строительства транспортных коридоров через Киргизстан; 3) поощрять китайскую торговую экспансию в Киргизстане и через него – в регионе, а также демографическое проникновение через Киргизию в страны СНГ (между КР и КНР существует безвизовый режим).[1]
Что же касается торговых связей Бишкека с Пекином, то им были присущи те же черты, которые характеризовали казахстанско-китайское сотрудничество в этой сфере. КНР вывозил из Кыргызстана промышленные полуфабрикаты и сырье, в том числе металлопрокат, цветные металлы и минеральные удобрения. Синьцзян-Уйгурский автономный район испытывает значительный дефицит гидроэнергетических ресурсов и заинтересован в импорте электроэнергии из республики. С середины 1990-х годов Китай входит в первую тройку стран по количеству совместных предприятий, созданных в Кыргызстане (в основном в непроизводственной сфере).
Для Китая в принципе не имело особого значения, в каком направлении будет пролегать маршрут через территорию Кыргызстана – лишь бы он был. Это давало бы КНР дополнительную разгрузку накапливающегося экспорта, позволяло развивать СУАР. Кроме того, существование нового транспортного маршрута способствовало бы эмиграции граждан КНР за пределы страны, что позволило бы Китаю частично разрешить демографическую проблему и давало возможность более ощутимо влиять на весь Центральноазиатский регион.
Придавая большое значение прямому сообщению с Китаем, еще в середине 1990-х годов власти Кыргызстана приступили к модернизации автомобильной дороги, связывающей столицу страны с г. Кашгаром, экономическим центром южной части СУАР. По расчетам кыргызской стороны, модернизация трасс Бишкек – Нарын – перевал Торугарт – Кашгар и Ош – Сары-Таш – Иркештам – Кашгар в перспективе позволит республике стать основным связующим звеном экспортно-импортных перевозок автомобильным транспортом из Сибири, Казахстана, Узбекистана, кавказского региона, Таджикистана в Китай, Пакистан (по Каракорумскому шоссе), Индию.
В целом, не вызывало сомнений, что Китай использует Киргизию для реализации грандиозного транспортно-коммуникационного плана, т.н. третьего, самого короткого, варианта Шелкового пути, для чего требуется построить Китайско-Киргизскую железную дорогу, то есть продолжить ветку Наньцзян на запад от Кашгара по долине реки Кызыл-Су через пограничный с Киргизией пункт Иркештам, далее через поселок Сары-Таш на Гульчу (где уже проходит шоссейная дорога) на города Ош и Андижан.
В 2000-е гг. контакты между КР и КНР активизировались. В ходе этих контактов Пекин также дал понять Бишкеку, что не намерен отказываться от сотрудничества в области транспортных коммуникаций. Китай обещал, что будет содействовать развитию и совершенствованию инфраструктуры транспорта и контрольно-пропускных пунктов.
Китайская сторона оказала нажим на Киргизстан, чтобы побудить Бишкек ускорить решение о демаркационных работах на границе, которые должны были зафиксировать изменения между КР и КНР в пользу Пекина и против которых так настойчиво выступала оппозиция. Протокол о демаркации киргизско-китайской границы был подписан в начале октября с.г. в ходе официального визита Премьера госсовета КНР Вэнь Цзябао в Кыргызстан. Политпартии обратились к президенту А.Акаеву не подписывать протокол о демаркации киргизско-китайской границы.
Китай всегда крайне остро реагировал на инциденты, связанные с нападением на китайских дипломатов и граждан на территории КР. В Кыргызстане уйгурская община играет активную роль в общественнополитической жизни страны, даже была представлена в парламенте. Отношение властей республики к уйгурским эмигрантам традиционно было более либерально по сравнению с политикой руководства соседних стран ЦА (особенно Узбекистана), что вызывало недовольство Пекина. Сдвиг в политике Бишкека по отношению к этой части уйгурской эмиграции (ограничения на деятельность уйгурской организации «Иттипак» – «Единство»), в которой было сильно влияние эмигрантов из Китая) был вызван в первую очередь давлением со стороны Пекина.
Характерно, что Китай придавал большое значение военному сотрудничеству с Киргизстаном, который он рассматривает с учетом того, что Казахстан ориентируется на Россию, а Узбекистан на США, в качестве наиболее «слабого звена» в Центральной Азии для своего непосредственного военного проникновения. Обе страны активно взаимодействовали в военной сфере начиная с 1996 года. Китайские военные не раз предоставляли киргизским военным материально-техническую помощь, в период с 1997 по 2003 годы в этой стране прошли обучение более 30 киргизских офицеров. В июле того же года было проработано специальное соглашение, в ходе состоявшегося рабочего визита делегации МО КР в КНР. Соглашением предусмотрены основные направления такого партнерства: военно-политическое, военнотехническое, борьба с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, военное образование, строительство, подготовка, реформы и другие. В марте 2002 г. было подписано соглашение об оказании Китаем помощи вооруженным силам Киргизии на 10 млн. юаней (около 1,2 млн. долл.). В целом за последние три года Китай оказал помощь киргизской армии на несколько млн. долл.
Таким образом, не исключено, что Кыргызстан до определенного момента занимал особое место в центральноазиатской стратегии КНР в качестве транспортного моста в регионе и возможно, полигона для военного сотрудничества и военного проникновения. Однако, геостратегическая активность США и России в Кыргызстане оставляла все меньше возможности Китаю для крупной самостоятельной игры в регионе. Кроме того, в Пекине пришли к выводу, что самостоятельно Бишкек не сможет повлиять на улучшение стратегических позиций КНР в Центральной Азии. Тем самым, Китай начал перестраивать свою стратегию с переносом акцента на ШОС и двустороннее сотрудничество с другими государствами региона, в первую очередь – с Казахстаном и Узбекистаном.
[1] Исакова Ж.Э. Политика Америки, Китая и России в Кыргызстане: сотрудничество или конфронтация? // Ориентир (Бишкек). 2004. № 1. С. 58-59; Касенова Н. Новый международный донор: помощь Китая Таджикистану и Киргизстану. (RNV No 36) – Paris: IFRI, 2009. – 31 p.