Межнациональная система

(ИТТ) постоянно работает двадцать четыре часа в сутки-в 67 странах на шести конти­нентах… и буквально от дна моря до луны…

Годовой отчет компании ИТТ зa 1968 г.

Планирующая система приспосабливает государство к своим нуждам. То, что служит ее защитным и положительным целям, становится здравой государст­венной политикой. Но планирующая система в то же время преступает границы национального государства, чтобы создать международное планирующее сообщество. Это является логичным и во многих отношениях неизбежным развитием деятельности планирующей системы в том виде, как она проявляется в пределах националь­ных границ. В то время как внутригосударственное пла­нирование устраняет неопределенность, свойственную оте­чественной рыночной экономике, международная система сталкивается с той же самой неопределенностью, связан­ной в основном с международной торговлей. Эта система исключительно быстрым образом развилась после второй мировой войны. Понята она может быть лишь как обобщение описанных здесь тенденций.

Планирующая система содержит внушительную про­слойку проповедников, которые за скромное вознаграж­дение приглашаются на собрания промышленников для воздействия на потребителей и вкладчиков, участия в конференциях по вопросам торговли, семинарах админи­страторов и других церемоний в корпорациях, где в сво­их выступлениях они соединяют слегка экстравагантную риторику с внешним налетом глубокомыслия. В последнее время излюбленной темой всех таких «деятелей искусст­ва» стал внутренний смысл существования многонацио­нальной корпорации.

Они рисуют многонациональную корпорацию – ИБМ, «Дженерал моторc», «Нестле» – как главного нарушителя общего процесса экономического развития, как нечто су­щественно изменившееся и, в зависимости от предпочте­ний оратора и потребностей аудитории, обладающее за­хватывающей дух способностью вершить добро или зна­чительно чаще зло. Стоя по обе стороны международных границ, многонациональная корпорация представляет со­бой угрозу политической независимости. Возможно, она делает национальное государство устаревшим. А посколь­ку большинство таких корпораций являются по своему происхождению американскими, она представляет собой своеобразное проявление американской энергий, предпри­имчивости и силы. По терминологии более квалифициро­ванных ораторов она представляет собой современное лицо американского капиталистического империализма. Поскольку эти рассуждения малообоснованны, то не уди­вительно, что в значительной мере данное определение ошибочно. Действительность не столь драматична, но, возможно, не менее значительна.

Международная торговля старого типа, как ее до сих пор со всеми сложностями и мудрствованиями описывает неоклассическая теория, – это система обмена, в которой рынок остается особенно могущественным. Фирма, вовле­ченная в данную торговлю, полностью подчинена объек­тивно установившимся спросу и цене. Поскольку контро­ля фирмы над рынком не существует, неопределен­ность и риск в международной торговле чрезвычайно высоки.

Как правило, фирма в одной стране поставляет свою продукцию, обычно через посредников, для продажи в другой стране. Продукция, покидая страну, где ее изго­товили, полностью освобождается от дальнейшего влияния своего создателя. Последний утрачивает какую бы то ни было власть над той ценой, по которой эта продукция продается; он, как полагают, не может влиять на пред­почтения зарубежного потребителя. На цену изделия вли­яет конкуренция и неконтролируемое воздействие внут­реннего производства в той стране, где оно продается, и конкурирующий импорт из других стран. Тарифные изме­нения в стране-импортере и колебания валютных курсов порождают дополнительную неопределенность-и то и другое свойственно внешней торговле. Если фирма поку­пает, а не продает, например закупает важное сырье, классическая теория международной торговли рисует кар­тину точно такой же неопределенности. Изменяющиеся издержки производства предлагаемых товаров, изменения в конкурирующем спросе со стороны других стран, изме­нения в валютных курсах и (иногда) изменения в экс­портных пошлинах представляют собой дополнительные опасности. Таким образом, покупая, фирма также всецело находится во власти рынка.

Как мы видели, техноструктура стремится, поскольку это важнейшая составляющая ее защитных целей, поста­вить свои цены и свои основные издержки под контроль и обеспечить спрос и предложение по этим ценам и при таких издержках. Вдобавок у нее есть ряд жизненно важных потребностей, которые должно удовлетворять го­сударство. Все это в совокупности составляет ее планиро­вание.

В условиях традиционной системы международной торговли, которая прославляется неоклассической теори­ей, все планирование должно было бы остановиться, так и не переступив границ. Фирмы могут иметь необходи­мую власть внутри страны. Соберись они вести дела за границей, они снова столкнулись бы со всей неопреде­ленностью, связанной с рыночной системой. Но к этому добавились бы и дополнительная неопределенность, свой­ственная исключительно международной торговле.

Однако и это еще не все. В дополнение к неопреде­ленности, связанной с закупками и продажами за рубе­жом, импорт из других стран мог бы нанести ущерб контролю или уничтожить его, а также и связанное с ним планирование в данной стране. Этот контроль, относится ли он к автомобилям, электронной аппаратуре, фармацевтическим товарам или к чему угодно, состоит в установлении цен в соответствии с защитными и положитель­ными потребностями всех участников и последующего отказа от ценовой конкуренции, которая повредила бы всем. В соответствии с традиционной теорией импортные това­ры – автомобили из ФРГ или Японии, электротовары из Японии или Голландии, лекарства из ФРГ – продавались бы по ценам, обезличенно определенным рынкам. Пред­ложение диктовалось бы прибылью в стране-поставщике. Отечественные производители вынуждены были бы снизить цены настолько, насколько это было бы необходи­мо, чтобы выдержать конкуренцию. Иногда цены на ука­занные импортируемые товары (поскольку они неконтро­лируемы) снижались бы еще ниже с целью избавиться от достаточно больших запасов. Тем самым равновесие цен, характеризующее внутреннюю олигополию, стало бы полностью невозможным. Для сохранения контроля фир­мам пришлось бы обратиться к применению тарифов и квот, чтобы оградить себя от международной конкурен­ции. Это привело бы к аналогичным мерам со стороны других стран. Производство оказалось бы привязано к на­циональным рынкам. Там, где указанные ответные дей­ствия ограничили бы отечественные фирмы сравнительно небольшим внутренним рынком, как это произошло бы в Бельгии, Голландии или даже Англии и Франции, рост – основная положительная цель фирмы – был бы ограничен очень жесткими рамками.

Теперь очевидна функция многонациональной корпо­рации. Она позволяет техноструктуре просто-напросто приспособиться к специфическим неопределенностям меж­дународной торговли.

Она преодолевает границы рынка в международном масштабе таким же образом, как это происходит в наци­ональном масштабе. Она распространяет на мир много­численных национальных государств то, что она сначала осуществляет в рамках любого из них. Она уменьшает до предела необходимость в тарифах, квотах и эмбарго, направленных на то, чтобы снизить неопределенность национальных рынков. И вряд ли стоит говорить о том, что многонациональная корпорация не является исключитель­но американской. Она представляет собой обычное при­способление любых форм несоциалистического планиро­вания вне зависимости от страны происхождения к спе­цифическим проблемам международной торговли.

Воспроизводя себя в других странах, техноструктура, в сущности, движется в эти страны вслед за своей про­дукцией. Действуя таким образом, она достигает того же самого взаимопонимания в области цен с другими участ­никами рынка в чужой стране, каким она обладает и у себя дома. Аналогичное проникновение иностранных фирм на территорию ее страны устраняет опасность кон­курентного сбивания цен и позволяет осуществлять и здесь тот же самый контроль. «Дженерал моторс», дей­ствуя через компанию «Опель» в ФРГ, становится чле­ном общего олигополистического соглашения, которое исключает ценовую конкуренцию в ФРГ. Компании «Фольксваген» и «Мерседес-Бенц» при осуществлении продаж в Соединенных Штатах точно также подчиня­ются соглашению, которое ставит разрушительную ценовую конкуренцию в Соединенных Штатах вне закона.

Аналогично, проникая вслед за своей продукцией в ФРГ, «Дженерал моторс» может посредством убеждения воздействовать на немецкого потребителя. Может она и навязывать свои потребности западногерманскому прави­тельству. Это, как мы уже не раз убеждались, необходимо. Компания «Фольксваген», проникая вслед за своей про­дукцией в Соединенные Штаты, получает возможность влиять на реакцию американских потребителей. Она мо­жет добиться защиты и удовлетворения своих нужд в Вашингтоне. Все это было бы невозможно, если бы изделия продавались через посредников в точном со­ответствии с канонами классической международной торговли.

Наконец, интернационализация деятельности предохраняет фирму от получения другими странами связанных для нее с убытками преимуществ в области издержек. Данное обстоятельство имеет большое, постоянно возра­стающее, значение особенно для Соединенных Штатов. В пределах Соединенных Штатов нет большой опасности, что кто-либо из производителей автомобилей, телевизоров, транзисторов, магнитофонов, пишущих машинок или других подобных изделий получит преимущество в за­тратах перед своими конкурентами в той же отрасли. Профсоюзы, как правило, охватывают всю отрасль в целом; производительность рабочих и доступ к капиталу, технике, квалифицированной рабочей силе и материалам если и не одинаковы для всех фирм, то имеющиеся разли­чия де носят постоянного и непреодолимого характера. Однако, если говорить о различиях между странами, то этого предполагать нельзя. По сравнению с Соединенными Штатами издержки на рабочую силу в Японии или ФРГ могут быть в течение долгого времени ниже, производи­тельность труда – постоянно выше, капитальные затра­ты – ниже, могут существовать и постоянные различия в издержках других необходимых для производства со­ставляющих. В результате издержки производства запад­ногерманских или японских продуктов могут все время быть значительно ниже, чем у соответствующих им амери­канских изделий.

Если вышеупомянутые отличия существуют и если в пределах международной планирующей системы снижа­ется роль тарифов, тогда опасность для чисто националь­ной корпорации очевидна. Олигополистическое соглаше­ние, по которому устанавливаются цены, хорошо служит всем фирмам, у которых функции издержек одинаковы. Но иностранная фирма, чьи издержки в течение длитель­ного периода существенно меньше, могла бы с успехом добиться значительно более низких цен, нежели те, кото­рые выгодны с точки зрения отечественной корпорации. Упоминавшуюся выше опасность также усиливают и про­исходящие все чаще и чаще колебания валютных курсов. Таким образом, создается опасность как для защитных, так и положительных целей корпорации.

С развитием транснациональных операций такая опа­сность исчезает. Международная корпорация может про­изводить или организовать производство там, где издерж­ки наименьшие. В последние годы данной возможностью пользовались весьма широко и все в возрастающей мере. Особенно это относится к корпорациям, возникшим на американской основе. Все основные американские произ­водители автомобилей собирают их в ФРГ, Англии, Кана­де или Японии. Производство узлов и деталей для выпу­скаемых в Соединенных Штатах моделей обычно пору­чается тому заводу за границей, где самые низкие затраты. Кроме того, очень широкий ассортимент других изделий, особенно электронное и прочее техническое обо­рудование, производится по американским спецификациям под американской маркой в Японии, на Тайване и в Гон­конге. Таким образом опасность со стороны иностранного производства с более низкими затратами эффективно устраняется путем превращения в такого иностранного производителя с наименьшими издержками или его использования.

Таким образом, планирующая система перешагивает через национальные границы и становится транснацио­нальной. «Многонациональные корпорации представляют собой замену рынка как метода организации международного обмена. [Они являются]… «островами сознательной силы в океане стихийного сотрудничества» [S. Нуmег, The Efficiency (Contradictions) of Multinational Corporations, The American Economic Review, Papers and Procee­dings, vol. 60, № 2, 1970, May, p. 441. Второе определение заимство­вано из значительно более раннего исследования Д. X. Робертсона, опубликованного в 30-е годы. Мы могли бы заметить, что с тех пор острова превратились в материки. ].

То, что многонациональные корпорации стремительно росли последние двадцать пять лет, не удивительно. Когда нами постигнута природа планирующей системы, мы ви­дим, насколько естественно соответствуют они ее целям в международных операциях.

Многонациональная корпорация не только оказывает­ся способной удовлетворить возникшие потребности, но и делает это способом в высшей степени благоприятным для наиболее развитой техноструктуры. Международную торговлю в ее классическом виде может вести любая фир­ма, крупная или мелкая; нужно лишь найти покупателя или практически посредника, который берет это на себя. Для наднациональных операций требуется организация: чем крупнее фирма, тем такие операции все более и более для нее доступны. Крупная фирма имеет или может полу­чить финансовые средства для того, чтобы начать опера­ции или приобрести фирмы в других странах. К тому же она имеет или может привлечь управляющих, ученых, инженеров и других специалистов для воссоздания своего подразделения за рубежом. Чем крупнее фирма, тем значитель­ное преимущество. У ИБМ есть финансовые, людские и технические ресурсы, чтобы воссоздать ее в других странах. Ни одна иностранная фирма не обладает средствами, чтобы, конкурируя с ИБМ в ее областях, совершить нечто подобное в Соединенных Штатах. Внутригосударственное развитие, как мы видели, благоприятствует высокоразвитой техноструктуре. Рост в международных масштабах благоприятствует ей еще сильнее.

Именно этим объясняется преобладание американских корпораций в межнациональных операциях. Происходит это не потому, что они американские. Там, где иностран­ные фирмы создали крупные и мощные техноструктуры, как, например, «Филлипс», «Шелл», «Юнилевер», «Нестле», «Фольксваген», – они используют межнациональные операции столь же энергично, как и любая американская фирма [Японцы несколько неохотно воспринимают логику наднациональной корпорации. Это, если встать на их место, не так уж глупо. Как самая молодая и стремительно растущая индустриаль­ная нация, они нуждались в свободе, чтобы проложить себе путь на внешние рынки. А как высокоэффективный производитель, они обладали меньшей потребностью, нежели остальные, в том, чтобы приводить иностранные фирмы в олигополистическое равновесие, которое сдерживает ценовую конкуренцию на японском внутрен­нем рынке.]. Но Соединенные Штаты в силу своего более вы­сокого уровня развития обладают самой передовой плани­рующей системой. Соответственно они имеют значительно больше корпораций, которые готовы для межнациональ­ных операций, нежели любая другая страна. То, что было названо американским вызовом, на деле не является американским; это вызов современной планирующей системы.

В Соединенных Штатах эта система благодаря разме­рам страны, отсутствию феодальных пережитков в правовой системе, наличию естественных ресурсов и многому другому достигла своего наивысшего развития.

Однако недавняя экспансия американских фирм в межнациональных операциях объясняется также и дру­гим, причем прямо противоположным обстоятельством. Как уже отмечалось, развитие современной экономической системы чрезвычайно неравномерно. Это особенно харак­терно для Соединенных Штатов, где развивались преиму­щественно военные отрасли. Такое развитие привело к высокой концентрации в указанных отраслях капитала и технически одаренных людей. Оно к тому же способство­вало повышению общего уровня заработной платы, так как в данной сфере издержки особенно легко можно было переложить на общество. В прошлом Соединенные Штаты имели более высокий уровень заработной платы, неже­ли другие страны, но лучшую технику и капитальное обо­рудование. Впоследствии американские гражданские отра­сли, которые ранее играли видную роль в экспорте и на внутреннем рынке, оказались в невыгодном положении в отношении как качества самого капитала, так и уровня заработной платы по сравнению с ФРГ и Японией, где военное развитие шло значительно более медленно. Аме­риканские корпорации отреагировали в соответствии с на­шим предыдущим анализом, они широко развернули более дешевое производство за рубежом. Это позволило им вос­становить свои позиции не только на внешних рынках, но и в самих Соединенных Штатах. Преобладание американских корпораций в межнациональных операциях пред­ставляет собой проявление как высокого уровня разви­тия американской экономики, так и определенной сла­бости, которая связана со специфической формой этого развития.

Как уже отмечалось в гл. XIII, в планирующей си­стеме корпорация, преследуя защитные цели технострук­туры, стремится овладеть своими источниками основного сырья. Это приводит ее в менее развитые страны. И она находит там рынки, хотя и весьма ограниченные, если дело касается таких товаров, как бензин, транзисторы и аспирин. Поскольку первоначальный уровень низок, тем­пы роста производства здесь несколько выше, чем в Се­верной Америке и Европе. Однако транснациональная си­стема – это прежде всего система отношений между раз­витыми странами. Именно здесь находятся крупнейшие рынки; соответственно именно здесь необходимо устано­вить защитное равновесие планирующей системы. Соот­ветственно именно в развитых странах – Канаде и стра­нах Европы – задаются настоятельные вопросы, каса­ющиеся культурного влияния американской многонаци­ональной корпорации и его политических последствий для национальной независимости.

Эти вопросы в значительной мере истолковываются неверно. Страх перед империализмом в области культуры приводит к тому, что культурное воздействие американской корпорации путают с общим воздействием корпорации.

Мы видели, что планирующая система, стремясь к дости­жению собственных целей, оказывает глубокое воздей­ствие на население той страны, в которой она совершает свои операции. Она ведет мощную пропаганду своих из­делий. Тем самым она формирует взгляды на товары во­обще и делает их смыслом жизни. Оса навязывает свой -образ мыслей всем, кто связан с ее организациями. Ее цели и ценности становятся целями и ценностями обще­ства и государства. Но данное культурное влияние не является специфически американским. Оно представляется таковым лишь потому, что огромное число многонаци­ональных корпораций возникло именно в Соединенных Штатах. Как легко убедиться, культурное влияние столь же мощных техноструктур, возникших в других странах, ничем не отличается от американского. Если бы штаб-квартиры наибольшего числа многонациональных корпо­раций находились в Бельгии или ФРГ, то те ценности, образ мыслей и влияние на государство, которые в настоящее время ассоциируются с американскими корпо­рациями, ассоциировались бы с бельгийскими или запад­ногерманскими корпорациями. Почтенные и хорошо опла­чиваемые ученые мужи распространялись бы о бельгий­ском или западногерманском культурном империализме, Хотя канадцы и французы немало раздумывают над этим вопросом, тем не менее никогда не было доказано, что канадец, в каком бы качестве он ни работал в Канаде в «Дженерал моторc», подвергается влияниям, отличным в культурном отношении от тех, с которыми сталкивается человек, работающий в компаниях «Мэсси фергюсон» или «Интернэшнл никель». Француз, который нанят компа­нией «Симка» и, таким образом, «Крайслером» во Франции, ие менее француз чем тот, кого нанимает фирма «Рено». Наиболее заметной чертой современной корпорации, а следовательно, и планирующей системы является однооб­разие ее культурного воздействия вне зависимости от на­ционального происхождения. Ее отели, автомобили, станции обслуживания, авиалинии столь схожи не потому, что они американские, а потому, что они продукты гигантских организаций. Те, кто противостоят американ­ской многонациональной корпорации, противостоят в дей­ствительности культурной мощи планирующей системы, каким бы ни было ее национальное отличие.

Теперь также проясняется и отношение многонациональной. фирмы к суверенитету национальных правительств. Многонациональная фирма приводит к его суще­ственному ослаблению. Однако не в силу ее наднациональ­ного характера, а потому, что ослабление этой верховной власти – приспособление государства к целям и нуждам техноструктуры корпораций – представляет собой самую суть деятельности планирующей системы. Иностранная фирма проникает в страну и ослабляет верховную власть государства. Отечественные фирмы, аналогичных разме­ров и имеющие такую же организацию, поступают точно также. Иностранная фирма сильнее бросается в глаза. Соответственно более заметно и ее посягательство на вер­ховную власть государства. Когда французское правитель­ство помогает компании «Форд» разместиться во Фран­ции, любой француз обязательно обратит на это внимание. Когда правительство подобным же образом от­кликается на нужды «Рено» или «Ситроен», никому нет до этого дела. Сомневаться в этом не приходится никому, кто сталкивается с действительностью. Многонациональ­ная фирма посягает на верховную власть государства н6 потому, что она иностранная, а потому, что такова тен­денция планирующей системы. Современное государство – мы позволим себе еще раз повториться – это не исполнительный комитет буржуазии, скорее, это исполнительный комитет техноструктуры.

Хотя этот момент и не особенно важен, но зачастую межнациональная фирма будет более сдержанна в своих отношениях с правительствами, более скрупулезна в соб­людении закона, более осторожна в своем убеждении об­щественности, нежели отечественная фирма. Пресса, по­литические деятели и народ любой страны, как правило, предпочтут накинуться на иностранного злодея, а не на. своего домашнего. Учитывая это обстоятельство, много­национальная фирма будет особенно тактична, оказывая воздействие иа иностранное правительство. Там, где, как, например, в Италии, на которую мы ссылаемся лишь для наглядности, уклонение от уплаты налогов, взяточни­чество и подкуп государственных служащих являются частью повседневной жизни, фирма будет, как правило, стремиться обзавестись подконтрольной компанией, чье национальное происхождение ни у кого не будет вызы­вать сомнений. Та в свою очередь будет брать на себя вето, ответственность за необходимые или общепринятые мероприятия сомнительного характера, в которых она до­стигает совершенства.

В доводах политического характера, приводимых про­тив многонациональной фирмы, обычно подчеркивается, что ее политика в области заработной платы и цен опре­деляется в ее собственной стране. Вследствие этого ра­бочие и потребители подчинены внешней власти, доступа к которой у них нет и влиять на которую они не в состоянии. Как будет видно, это также создает превратное представление о действительном положении вещей. Многонациональная фирма проникает в страну, чтобы участ­вовать в процессе установления заработной платы и цен именно этой страны, т. е. чтобы обеспечить возможность защиты против преимуществ, которыми обладают отече­ственные производители в области заработной платы или участвовать в создании равновесия цен, которое предо­храняет ее от разрушительной ценовой конкуренции. За­щитные и положительные цели данной фирмы совпадают с целями других фирм данной страны. Поэтому она не осуществляет независимого контроля ни в отношении за­работной платы, ни в отношении цен. Именно предупреж­дение такого независимого контроля, который наносит ущерб общим защитным целям, и есть основная задача проникновения многонациональной корпорации.

После второй мировой войны наметился заметный от­ход от того, что некогда называлось экономическим наци­онализмом. Наиболее яркими проявлениями этого было заключение Общего соглашения о торговле и тарифах, создание европейского Общего рынка, Европейской ас­социации свободной торговли, стремление торгующих ме­жду собой стран снизить тарифы, ограничить использо­вание квот и, как надеялись, запретить конкурентное обесценение валют. Эти явления приписывались все бо­лее широкому распространению экономических знаний в передовых в промышленном отношении странах. Факти­чески же они отражали потребности планирующих си­стем стран-участников – обстоятельство, которое не вы­зывает более никакого удивления. На начальном этапе международной торговли тарифы и другие ограничения предохраняли рыночную систему одной страны от преимуществ, относительных или абсолютных, которыми об­ладали другие страны. Каких-либо других мер не прини­малось. Никто не контролировал предложение товаров из-за границы или цену, по которой они продавались. Таможенный тариф был единственной гарантией того, что указанное предложение не оказывало разрушительного или просто нежелательного воздействия на цену внут­реннего рынка. С развитием межнациональной системы проникающая в страну иностранная фирма не снижает цены. Это уничтожило бы защитное олигополистическое равновесие, к которому данная фирма присоединяется. Если ее издержки производства значительно ниже издер­жек на том рынке, куда она вторгается, то у фирм, в чью среду она проникает, есть противоядие. Они могут осуществлять производство в стране вторгшейся фирмы или принять меры по его налаживанию. При таких об­стоятельствах тарифы уже не нужны. Они могли бы стать помехой, затрагивая те мероприятия, которые сами фир­мы могут осуществить с большим успехом. Если бы межнациональной системе понадобились какие-нибудь тарифы, то мы можем быть совершенно уверены, что эко­номическое учение, которое приводило бы к их сниже­нию, не нашло бы распространения.

Межнациональная система и ее потребности представ­ляют собой ключ к пониманию экономической политики, осуществляемой в отношениях между развитыми страна­ми, и позволяют объяснить недовольство слаборазвитых стран, поскольку межнациональная система придает ме­ждународный характер той тенденции к неравномерному развитию и к неравенству в доходах, которая имеет место внутри каждой страны в отношениях между планирую­щей и рыночной системами.

С возникновением межнациональной системы капитал, техника неквалифицированная рабочая сила подчиняются власти единой организации. Эта власть не при­знаёт национальных границ. Не признает границ и спо­собность убеждать потребителей и общественность и заручаться поддержкой государства. Рыночной системе такие космические силы не доступны. Многонациональ­ные корпорации характерны для развитых стран, слабо­развитые страны продолжают соответствовать рыночной модели. Таким образом, межнациональная система усиливает неравномерность в развитии между развитыми в настоящее время странами и всем остальным миром.

Аналогично и ее влияние на распределение доходов. Планирующая система, как мы видели, продает и покупа­ет по тем ценам, которые она сама контролирует. В преде­лах развитых стран межнациональная система делает эту власть международной. Менее крупные фирмы развива­ющихся стран по-прежнему подчинены рынку – или ры­ночной власти межнациональной системы. И то и другое находится вне области их контроля. Эксплуатация и само­эксплуатация, связанные с ограничениями на миграцию рабочих за границу, приводят к тому, что возникшие раз­личия в доходе будут сохраняться и увеличиваться. Таким образом, межнациональная система делает тенденцию к неравенству между планирующей и рыночной системами международной. Таков, если настаивать на терминологии, истинный облик современного империализма.