Источники государственной политики:итоги

После принятия резолюции 1969 г., которая впервые за 45 лет урезала постоянные дота­ции на разработку недр, и в результате воз­росшего давления на нефтяную промышлен­ность с требованием улучшить ее деятельность с целью предотвращения загрязнения окружаю­щей среды, руководители нефтяных компаний стали проявлять беспокойство относительно непопулярности данной отрасли среди обществен­ности. Компании планируют затратить мил­лионы долларов на телерекламу, чтобы улуч­шить представление о них.

Вашингтон пост, 11 января 1971.

Я сидел с Гельмутом Штруделем, президен­том фирмы «Штрудель индастриз» при вступ­лении Никсона на пост президента…

Президент сказал:

«Пусть каждый из нас помнит, что Америка была создана не правительством, а народом, не благотворительностью, а Трудом, не стремлением избежать ответственности, а поиском этой от­ветственности».

Штрудель вспотел. «Звучит так, будто он не собирается спасать мою компанию от бан­кротства», – сказал он обеспокоенно.

«Не будьте идиотом», – ответил я Штруделю. – «Когда президент говорит о тех, кто живет на пособия, он имеет в виду молодых ребят, присосавшихся к правительству. Он не имеет в виду компании, получающие громад­ные правительственные субсидии».

Арт Бухвальд, 1973 е.

Планирующая система, как будет ясно, существует в самой тесной связи с государством. Очевид­ной основой этих взаимоотношений являются огромные расходы правительства на приобретение выпускаемых ею товаров. Правительство оплачивает продукцию тех корпо­раций, особенно крупных специализированных военных фирм, которые существуют за счет продажи продукции государству. К тому же государство оплачивает и техни­ческие разработки, которые обеспечивают цикл внедрения новинок и их старения и тем самым непрерывность спро­са. Указанные расходы способствуют в то же время стабиль­ности покупательной способности экономической системы в целом на условиях, чрезвычайно выгодных для планирующей системы.

Однако все вышеупомянутое никоим образом не ис­черпывает требований планирующей системы к государ­ству. Планирующая система полагается на государство при обеспечении своих громадных потребностей в квалифицированной, хорошо подготовленной рабочей силе. Как мы вскоре увидим, это представляет собой проблему, имеющую важное социальное значение. Государство не толь­ко обучает тех, кто приемлет и защищает ценности пла­нирующей системы, но также дает пищу и ее крити­кам, поскольку практически невозможно делать одно без другого.

В предыдущих главах уже говорилось о других требо­ваниях планирующей системы к государству, и о них стоит напомнить читателю. Планирующая система тре­бует дополнительных капиталовложений со стороны го­сударства всякий раз, когда ей необходимо продавать свои товары, например, в строительство шоссейных дорог, если речь идет о продаже автомобилей. К тому же пла­нирующая система нуждается в помощи при осуществле­нии технических разработок, многие из которых слишком накладны для самой фирмы. Такая помощь осуществля­ется как непосредственно, так и косвенно за счет воен­ных расходов. Именно подобной практике обязаны своим возникновением и атомная энергетика, и вычислительная техника, и современный воздушный транспорт, космиче­ская связь и множество других отраслей. Правительство также предоставляет капитал тем отраслям, для которых оно в то же время является покупателем. Крупные воен­ные фирмы используют многие заводы и большое коли­чество оборудования, принадлежащее государству, а свой оборотный капитал получают в форме прогрессивных вы­плат. Наконец, в крайних случаях правительство высту­пает как кредитор какой-нибудь из крупных корпораций, чьи защитные цели поставлены под угрозу недостаточным доходом или нехваткой капитала. Недавно плоды этой политики достались компании «Локхид», некоторым фондовым биржам и железным дорогам. Планирующая си­стема энергично стремится к независимости от государ­ства, исключая те случай, когда государственные меро­приятия необходимы для нее. В значительной мере оп­равдано все более распространяющееся мнение, что современная экономика выглядит как социализм для крупных фирм и как свободное предпринимательство для мелких.

Положительные потребности планирующей системы по отношению к государству не исчерпывают всего списка потребностей. Система имеет немало и пассивных нужд. Необходимо обеспечить независимость техноструктуры в процессе принятия решений. Необходимо нейтрализовать любое противодействие какому бы то ни было виду ро­ста или технического прогресса. Нужно добиться обще­ственного оправдания огромных различий в уровне доходов, не связанных с какими-либо заслугами или об­щественной полезностью. Было бы нереальным и немыс­лимым, чтобы у предпринимателя в рыночной системе ве­личина или надежность дохода были бы такими же, как у обладающего равной с ним компетенцией и энергией администратора корпорации, или чтобы такой предпри­ниматель рассчитывал на получение таких доходов. Су­ществование аналогичной, хотя и несколько меньшей, раз­ницы в оплате необходимо допустить и среди рабочих. Даль­нейшее существование планирующей системы в любой из форм, схожей с нынешней, зависит от ее влияния на государство и от ее контроля над ним.

Для воздействия планирующей системы на общество прежде всего требуется непоколебимая вера его членов в важность деятельности этой системы. Поскольку она производит товары и услуги, то это означает, что необ­ходима глубокая общественная убежденность в важности данных товаров и данных услуг. Видимо, уже стало ясно что в значительной мере указанная уверенность представляет собой побочный продукт управления потребителем которое требует большой изощренности и огромных за­трат на газеты, журналы, рекламные щиты, а прежде всего на радио и телевидение, с которыми не может ни в коей мере сравниться по степени всеобщего проникно­вения ни одно из средств информации. Все формы убеж­дения потребителей ставят своей задачей доказать, что потребление товаров есть величайший источник удоволь­ствия, высшая мера человеческих достижений. Они. пре­вращают потребление в основу людского счастья. В Евро­пе вплоть до XVII в. церковь через своих проповедников располагала почти полной монополией на общение с мас­сами. Не удивительно, что результатом этого были особый престиж, которым пользовались религиозные институты, и ревностная забота о надлежащем соблюдении церков­ных обрядов. Проникающее повсюду, хотя в какой-то ме­ре не столь всеобъемлющее, господство планирующей системы над средствами массовой информации приводит в наше время к аналогичному престижу экономических институтов и тех товаров и услуг, которые эти институты создают.

Планирующая система, обеспечив себе престиж в ка­честве источника товаров и услуг, а таким образом, и в качестве источника общественного счастья, приобретет влияние и как источник политических решений. Мудрой и значительной государственной политикой – при отсут­ствии веских доказательств обратного – будет теперь то, что содействует расширению производства автомобилей или моющих средств. Три взаимосвязанных фактора спо­собствуют повышению престижа планирующей системы и усиливают ее политическое влияние. С ростом изобилия степень необходимости в отдельных конкретных видах товаров снижается и роль некоторых становится совер­шенно незначительной. Но основным догматом неоклас­сической теории всегда было то, что уровень отдельных потребностей не уменьшается, а следовательно, не уменьшается и значение товаров по мере того, как растет их производство. Противоположная точка зрения долгое вре­мя считалась ненаучной. Уровень отдельных потребностей одного человека или какой-либо социальной группы в данный момент времени нельзя сравнивать с уровнем отдельных потребностей того или иного человека или социальных групп в иной по продолжительности и более поздний период времени. Хотя богатство за данный про­межуток времени, возможно, и возрастет, точно так же возрастет и стремление к получению товаров, которое должно быть удовлетворено. В результате стремление человека получить изысканное средство от пота в более поздний период может быть столь же настоятельным, как в прошлом потребность в хлебе. Данная доктрина защищает важность товаров и престиж их производителей, которые сталкиваются со все возрастающим объемом выпускаемой продукции. Убеждение же помогает придать значительность пустяковым желаниям, доказывает важ­ность вкуса, рассыпчатости вычурных продуктов, пред­лагаемых для завтрака, заставляет придавать значение оттенку простыни и, таким образом, создающим его новым моющим средствам. Подобный же смысл придает оно и другим бессмысленным продуктам. Таким образом, убеж­дение помогает скрыть сопутствующую росту производ­ства тенденцию ко все возрастающей необязательности того, что производится. Говоря формально, оно, как пра­вило, распространяет представление о неизменной пре­дельной полезности товаров па неограниченные масштабы все возрастающего объема выпускаемой продукции.

Процесс убеждения – реклама и деятельность средств массовой информации – также позволяет непосредствен­но обращаться к общественности в тех случаях, когда ставится задача добиться поддержки или согласия в во­просах государственной политики. Обвинение в том, что какая-то корпорация загрязняет воду или воздух, расхи­щает природные ресурсы или продает продукцию, не от­вечающую требованиям безопасности, почти автоматиче­ски вызывает рекламную кампанию, которая доказывает беспредельную преданность данной фирмы интересам за­щиты окружающей среды, сохранения ресурсов и обеспе­чения безопасности населения. Обычно это рассматрива­ется в качестве эффективной замены более дорогостоящих мер, затрагивающих суть дела.

Наконец, убеждение обеспечивает радиовещательным и телевизионным станциям и системам, газетам и журна­лам основной источник дохода. Этим непосредственно не приобретается поддержка целей планирующей системы со стороны радиовещания, газет и журналов, поскольку это было бы неразумным. Газеты и телевидение в силу необходимости должны привлекать людей, которые проти­вятся дисциплине организации, т. е. тех, кого влечет к артистической независимости. Количество людей с подоб­ными склонностями всегда больше, нежели нам это пред­ставляется. Люди всегда признают, что имеют такие стремления, одновременно подозревая остальных в конформизме. Очень многие люди желают, чтобы их счи­тали творцами их собственных суждений, сопротивляются попыткам управлять ими и смотрят на себя как на един­ственных в своем неподчинении. Что касается средств массовой информации, то им коммерчески выгодна опре­деленная степень нонконформизма. Там, где обществен­ные интересы расходятся с интересами техноструктуры и планирующей системы, как это случается все чаще и чаще, люди будут вознаграждать своим покровительством газету или телестанцию, которая ясно выражает общест­венное мнение. Еретическая истина, даже когда она и вы­зывает неудобства, значительно более интересна, чем про­писные истины, служащие интересам планирующей системы.

Власть планирующей системы по отношению к сред­ствам массовой информации заключается не в откровен­ном контроле над свободой слова, а в способности данной системы отождествить свои потребности с тем, что пред­ставляется основополагающим и заслуживающим внима­ния в государственной политике. Таким образом, хотя интересное отступление от обычных взглядов без труда сможет найти рупор, потребности планирующей систе­мы – это та норма, к которой в конечном итоге вернется обсуждение. «Люди, облеченные властью, обладают экстра­ординарной способностью убеждать себя, что их желания совпадают с тем, что обществу нужно делать для его (соб­ственного) блага» [R. Vernon, The Multinational Enterprise: Power Versus Soyereignty, Foreign Affairs, vol. 49, № 4, 1971, July, p. 746]. При отсутствии противоположных суждений это именно та норма, к которой автоматически обращаются редакторы, издатели и владельцы радиостан­ций. Более трудным оттого, что потребности технострук­туры в целом являются также и потребностями издателей и владельцев радиостанций как членов корпораций, это не становится.

Вторым объективным источником государственной вла­сти является бюрократический симбиоз. Это уже в достаточной мере подчеркивалось. Рыночная система вступает в контакт с правительством через законодательную власть. Эти взаимоотношения, хотя и являются весьма очевидными, устанавливаются с теми органами государ­ственной власти, относительное значение которых умень­шилось. Техноструктура и планирующая система имеют дело с государственной бюрократией. Связь эта значительно менее заметна. К тому же она осуществляется те­мя органами, которые по мере усложнения государствен­ных задач быстро становятся господствующими.

Указанная связь в то же время доступна исключитель­но организации. Отдельный человек не может эффективно влиять на организацию; он не может убедить или под­купить Пентагон, когда речь идет о каком-нибудь важном военном контракте, ибо при заданном числе исполните­лей давать и брать взятку должен был бы батальон с каждой стороны. Напротив, организация эффективно уста­навливает отношения с организацией. Различные специ­алисты из частной администрации охотно сотрудничают со своими коллегами в государственном аппарате. И как уже ранее было отмечено, очень редко техноструктура частной корпорации и государственная бюрократия не находят каких-нибудь областей, в которых они не могли бы сотрудничать к обоюдной выгоде. Это верно даже там, где техноструктура и государственная бюрократия номи­нально занимают противоположные позиции.

Как давно было подмечено, органы государственного регулирования склонны превращаться в «пленников» тех фирм, деятельность которых они якобы регулируют. Про­исходит это потому, что выигрыш от сотрудничества меж­ду техноструктурой и регулирующими ее деятельность организациями, как правило, перевешивают выгоды от соперничества. Уступчивый регулирующий орган уступа­ет потребностям техноструктуры, последняя же поддер­живает его существование или необходимое увеличение его бюджета или, во всяком случае, не противится ему. Напротив, воинственно настроенный регулирующий орган власти вызывает критический подход общественности к своим нуждам. И поскольку он находится в конфликте с техноструктурой, то будет складываться повсеместное мнение, что он пребывает не в ладах со здравой государ­ственной политикой. Когда этот орган подвергает сомне­нию действия техноструктуры – будь то безопасность или качество ее изделий, правдивость ее рекламы, – он вторгается в естественные прерогативы частного предпринимательства или препятствует распространению тех новшеств, которые образуют основу здравой государ­ственной политики, так как являются целями технострук­туры. Возможно, соглашательство представляет собой лучшую бюрократическую политику, даже если оно ри­скует столкнуться с критикой, поскольку является беспо­лезным.

По мере того как исполнительская власть приобретала все большую силу по сравнению с законодательной, по­следняя не оставалась равнодушной к своему собствен­ному упадку. Реакция, которую можно предсказать, – это протест и попытки восстановить утраченную власть. Такое случалось. Но не обязательно это является наибо­лее действенным ответом. Привлекательная альтернатива для многих законодателей заключается в том, чтобы стать союзниками государственной администрации и благодаря этому союзу приобрести какую-то долю ее власти. В этом состояло исключительно успешное решение членов Ко­миссии по делам вооруженных сил и Бюджетной комис­сии палаты представителей. Они приобретают власть & конгрессе, покровительство, контракты на общественные работы и военные заказы для своих избирателей и пре­стиж в обществе в основном за счет своего полного ото­ждествления с интересами военной администрации, над­зор над которой они номинально должны осуществлять. Поступая таким образом, они помогают обеспечить соответствующие законодательные акции в интересах объ­единенных потребностей планирующей системы и госу­дарственной бюрократии. Поскольку утверждение в фор­ме законодательства осуществляется от имени обществен­ности, оно также внушает непосвященным уверенность в совпадении интересов планирующей системы и общества.

Последним источником политической власти для планирующей системы является организованная рабочая сила. Антагонизм между трудом и капиталом был острым, когда шла борьба по поводу дележа прибыли. Это в свою очередь отразилось в политических и юридических кон­фликтах. И по причинам, глубоко коренящимся в истори­ческих отношениях, многие люди отождествляют обще­ственные интересы с нуждами профсоюзов – с трудящи­мися массами, а не классами капиталистов. В последнее время, как мы видели, противоречие между трудом и ка­питалом значительно ослаблено способностью технострук­туры разрешать конфликт, уступая требованиям профсо­юзов в вопросах заработной платы и ряде других и покрывая издержки за счет цены. Это в свою очередь делает до некоторой степени возможным определяемое психоло­гическое отождествление наемного рабочего с техноструктурой. Последняя перестает быть непримиримым классо­вым врагом. В то же время положительные цели техноструктуры стали созвучны целям профсоюзов. Высокие темпы роста, которые означают постоянную занятость, большие возможности для сверхурочных работ и, веро­ятно, даже повышение по службе, вознаграждают рабо­чих так же, как и техноструктуру. Соответственно таким же образом вознаграждает тех и других спрос на товары, которые поддерживает указанный рост. Столь же спра­ведливо это и по отношению к правительственным за­казам.

В Соединенных Штатах громадные ассигнования на оборону, внешняя политика, оправдывающая такие рас­ходы, разработка за счет субсидий таких технических средств, как сверхзвуковой транспорт, помощь таким вре­менно находящимся в затруднительном положении техноструктурам, как техноструктура компании «Локхид», сни­скали в последние годы энергичную поддержку со сторо­ны профсоюзов. Она была воспринята как ошибка части их руководства – заблуждение пожилых или отсталых людей. Это несправедливо. В действительности указанная поддержка отражает точную оценку экономических ин­тересов непосредственно затронутых рабочих. Отражение этого в законодательстве еще более способствует влиянию техноструктуры на общество.

При оценке влияния планирующей системы на обще­ство существует опасность быть слишком придирчивым. Наиболее крупный источник власти планирующей систе­мы субъективен, Техноструктура состоит из управляющих корпораций, юристов, ученых, инженеров, экономистов, контролеров лиц, занимающихся рекламой, и торговых работников. У нее есть союзники и помощники в юриди­ческих фирмах, рекламных агентствах, консультативных фирмах по вопросам управления и бухгалтерских фир­мах, в школах бизнеса и технических колледжах, а также в университетах. B совокупности представляют собой наиболее уважаемых членов общества. Их вообще больше наиболее уважаемых членов общества. Их вообще больше всего в обществе, меркой богатства которого является изобилие. Их мнение по вопросам государственной поли­тики – это мнение, вызывающее благоговейное почтение. И с полной поправкой на уже упоминавшиеся эксцен­трические и зачастую хорошо оплачиваемые ереси он представляет собой ту точку зрения, которая отражает потребности планирующей системы. Бесполезное дело до­казывать, что она будет противоречить общественным ин­тересам, то, что служит техноструктуре: защита незави­симости ее решений, содействие экономическому росту, стабилизация совокупного спроса, подготовка квалифи­цированной рабочей силы, государственные расходы и капиталовложения, которых она требует, и другие состав­ляющие ее успеха – это и есть общественные интересы. Папской непогрешимости хорошую службу сослужило то, что святой отец дал определение греха. Точно также убежденности в том, что государственная политика будет верно служить техноструктуре и планирующей системе,. содействует способность техноструктуры определять об­щественные интересы. В последние годы стало общеприз­нанным существование согласованного и ревностно служащего своим интересам источника государст­венной политики. Называют его “истеблишмент”. Как это часто бывает, народное чутье выявило основную , истину.

Затронуто нечто, большее, чем способность высказывать­ся о понимании здравой государственной политики. За­тронут также и процесс, посредством которого осущест­вляется отбор людей, призванных определять или осу­ществлять эту политику. В мире организации ее ценности оказывают мощное воздействие на подбор людей на от­ветственные государственные посты. Опять же человека, который высказывает противоположное суждение, кто от­ходит от позиций истеблишмента, выслушивают. Но год­ным для так называемой реальной ответственности его не считают. В этом случае нужен человек, принимающий цели организации с минимумом сомнений, без внутренних конфликтов и даже без заметного раздумья. Планирую­щая система определяет государственную политику в соответствии со своими собственными нуждами. И она же определяет качества тех, кто проводит данную поли­тику.

Все вышесказанное ни в коей мере не означает, что власть планирующей системы в определении и проведе­нии политики является полной. По .мере развития ее цели имеют тенденцию все больше и больше расходиться с целями общества. Требуется все более энергичное убежде­ние. Нo иногда и оно кончается неудачей. Так, на протя­жении всех 60-х годов планирующая система и связанная с ней государственная администрация одобряли вьетнам­скую войну так же, как они в течение длительного време­ни одобряли политику сдерживания коммунизма в разви­вающихся странах военными и любыми другими средства­ми. Запродать эту политику обществу, несмотря на все усилия, не удалось. Совсем недавно подобные, хотя и меньшие, разногласия возникли между общественностью и планирующей системой по вопросам внутренней поли­тики, особенно по вопросам окружающей среды, налогов, государственной поддержки таких технических новшеств, как сверхзвуковой транспорт, и даже по поводу строитель­ства автомагистралей. В будущем эти разногласия станут еще шире. Когда установлено, кому принадлежит власть, что еще не значит, что такая власть абсолютна.