Современные Культура США

Культура США, несмотря на свою сравнительную молодость, переживает сложный период, характеризуемый развертыванием как противоречий, заложенных в ее историческом становлении, так и вызванных процессами последних десятилетий. Многие современные американские мыслители, пытающиеся проанализировать самобытность культуры Нового Света, в конечном счете понимают, что история Америки дала пищу для несбыточных упований. Однако отсюда делается парадоксальный вывод: да, иллюзии сопровождали летопись Америки, а история показала их беспочвенность, но именно эта социальная мифология и содействовала формированию совсем иной, нежели европейская, культуры.

Так, американский историк Дж. Робертсон в работе «Американский миф, американская действительность» (1980) отмечает, что мифология, основанная на подчеркивании девственности Нового Света по сравнению со Старым, находит свое регулярное воплощение в двух национальных праздниках — дне рождения Дж. Вашингтона и Дне Благодарения. Оба праздника представляют собой ритуальное воспевание американских мифов, отражают своеобразие американской культуры.

Исторически американское национальное сознание включало в себя глубокую веру в исключительность происхождения и судеб развития страны. Сложившаяся здесь культура была пропитана мыслью о том, что американцы — новый народ, который, сформировавшись из тех, кто искал свободу в Новом Свете и обрел ее, в последующие десятилетия был обязан выполнять свое миссионерское предназначение. Американская культура, стало быть, содержит в себе конгломерат представлений, имеющих более или менее тесную связь с действительностью. При этом многие из компонентов данной культуры, представляют собой некие культурные напластования, возникшие в результате определенной социально-исторической причины, но не исчезнувшие вместе с ней. Это относится к «американской мечте», т. е. к представлению, будто Америка может стать раем на Земле. Она возникла как результат деятельности первых поколений американцев, которые не расставались с Библией, осваивали новые земли. Отцы-основатели США задали жесткие параметры национальной культурной идентичности как «единства многообразия», достигаемого ассимиляцией эмигрантов на основе массового школьного образования, ценностей либерализма. На протяжении длительного периода в знаменитой формуле «единство из множества» первое явно доминировало. В связи с этим в культурологии преобладали представления о США как о грандиозном «плавильном котле» культур. Их усиливали социально-экономические процессы 30—70-х гг. — эпохи централизма, массовости и масштабности, идеологией которой было стремление к экономическому прогрессу и демократическим идеалам как «гражданской религии» (Ф. Рузвельт) и которая обеспечивала гомогенность так называемой средней Америки. Это позволило Д. Беллу утверждать, что в США наконец-то сложилось «национальное общество» с высокой концентрацией политической и экономической власти. Метафора «плавильного котла» стала реальностью для белых американцев — к середине XX в. сложилась синкретическая национальная культура, по сути своей являющаяся массовой и обеспечивающая культурное единство белых. Попытка достичь культурного единства разных этнических групп американцев не привела к желаемому результату, так как в 60-е гг. в ходе борьбы за гражданские права они заявили об особом месте своих культур, что начало подрывать с таким трудом созданное единство.

Это позволяет некоторым специалистам говорить, что американское общество обскурирует, распадается, теряя даже видимость единства. Очевидно, это связано с тем, что населению США так и не пришлось стать нацией: ничего, кроме формального гражданства, не объединяет все эти разнородные расовые, этнические, языковые, религиозные общины. Черные и белые продолжают жить раздельно, общины аборигенов — индейские племена — даже именуют себя «нациями». Многочисленные этнические общины «пришлых» (в последнее время) американцев также весьма далеки не только от культурного, но и мировоззренческого единства, не говоря уже о слиянии в один этнос, в одну культуру.

Сейчас в культуре США доминирует стремление к углублению принципов плюрализма и децентрализации, что превращает США в мозаичное общество, чрезвычайно разнообразное и сильно дифференцированное. На смену «плавильному котлу» в 70-х гг. пришла мозаика расово-этнических общин (Д. Холлинджер), каждая из которых живет своей субкультурой, что привело к признанию в качестве официальной идеологии многокультурности. Модель этнокультурной мозаики не вызывает вопросов об американской национальной идентичности, о будущем США как форпосте западной культуры. Предлагаются рецепты «сдерживания эмиграции из незападных стран, усиления ассимиляции эмигрантов» (С. Харрингтон). Перед американской культурой опять во весь рост встает задача интеграции. Однако сейчас ее решение требует гораздо больших усилий, ибо «многокультурность» объективно базируется на фундаментальных социально-экономических сдвигах в развитии страны.

Под влиянием НТП современные энергетика, техника связи, новые технологии и связанная с этим переоценка ценностей стали движущими силами децентрализации шериканского общества, его культуры. Разнообразие видов энергии и более рациональное ее использование, развитие пригородов, филиалов и особенно формирование новых информационных систем, благодаря которым любой человек через персональный компьютер может получать и передавать информацию вне «культурных центров» И даже места работы, приводят к тому, что пирамидальная социальная структура, лежащая в основе «единства многообразия», сменяется сетеобразной с множеством узлов инициативы и ответственности. (Очевидно, символом такой трансформации можно считать Интернет — глобальную информационную сеть, где наиболее популярным видом сервиса является World Wide Web — «всемирная паутина»). Компьютер стал мощным орудием децентрализации, так как он обеспечивает информацией все звенья, ‘ узлы общественного организма практически в равной мере, независимо от места в социальной иерархии и пространстве. Происходят изменения в системе ценностей среднего американца: он хочет менее претенциозного образа жизни, большего признания и реализации индивидуальных культурных запросов.

Таким образом, конвергенция меняющихся общественных и личных ценностей с новой техникой и энергоэкономическими сдвигами привели к созданию динамичного (калейдоскопического) мозаичного общества. Для него характерны дальнейшая децентрализация образа жизни, расслоение «средней» Америки, растущее многообразие стилей, когда нормой становится не типичность, а разнообразие, прежде всего культурное. Эти процессы имеют серьезные последствия. Субкультуризация расовых, языковых, религиозных, этнических общностей оставляет все меньше надежд на формирование целостной этнической культуры европейского типа, поскольку они не проявляют стремления к адаптации в классической национальной культуре; из-за отрицательной комплементарности, естественного разнообразия этнокультурных доминант они ограничивают свое «единство» профессиональными или бытовыми контактами, прежде всего в сфере потребления.

Согласно переписи 1990 г., только 5% граждан США считают себя «просто американцами», остальные относят себя к 215 этническим группам.

В то же время там, где делаются попытки преодолеть ограниченность своей традиционной культуры, возникает ситуация, когда люди вынуждены утрачивать разделяющие их этнокультурные ценности. Это объективно обусловлено тем, что идейным стержнем американской культуры «отцов-основателей» является индивидуализм, который в условиях многонациональной эмигрантской страны не позволяет сформировать такую культурную общность, которую естественно и добровольно принимают как свою глубинную этнокультурную доминанту большинство людей.

В этих условиях Америка вынуждена иметь в качестве национальной, по сути, массовую культуру, основанную на биологических и социальных архетипах, не имеющих этно-национальной природы. Очевидно, в этом можно усмотреть корень американской трагедии: отсутствие этнокультурного единства вынуждает формировать национальную культуру не на духовном, а на биологически-потребительски-информационном уровне. (Возможно, американскую культуру можно сравнить с крупным орехом, имеющим прочную оболочку массовой культуры, но пустым внутри, без этномонокулыурного ядра.)

Такая установка достаточно успешно реализует себя, и не только внутри страны, поскольку потребности, воплощаемые интернациональной массовой культурой, есть у абсолютного большинства людей, и американская культура оказывает большое влияние на другие культуры. (В этой ее агрессивности, возможно, проявляется момент зависти нации, так и не создавшей своей самобытной культуры, к народам с мощной глубинной этнокультурой: стремление навязать свой вариант культурной идентификации под прикрытием лозунгов «общечеловеческих ценностей», конкурентного «диалога культур», привести другие культуры к свойственному США состоянию несложившегося этнокультурного национального единства.) Это обусловливает необходимость весьма осторожного отношения к культуре США; сомнительно ее восприятие как некоего универсального общечеловеческого образца только в силу высокого развития американской цивилизации. Примечательно, что все голливудские фильмы о будущем Америки рисуют его в крайне мрачном, зачастую апокалипсическом свете очевидного культурного регресса человека, общества в целом.